Александр храмчихин статьи. Александр Храмчихин: Почему нам не страшен "быстрый глобальный удар"

Китай уверен, что его ракеты DF-31A гарантированно обеспечат ответный удар по любому противнику. Фото Reuters

Договоры об ограничении и сокращении стратегических вооружений были важнейшей составляющей советско-американских отношений с 1970-х годов. Затем они стали важной темой российско-американских отношений. Но теперь, видимо, эта тема исчерпана.

Можно ли представить себе договор об ограничении стратегических вооружений между США и Великобританией? Разумеется, нет. Подобные договоры подписываются не между союзниками, а между противниками. То, что Россия и США продолжили переговорную традицию СССР и США, с одной стороны, вроде бы, снижало напряженность, с другой стороны, подчеркивало, что никакими партнерами мы не стали. Мы остались противниками. И российско-американские договоры в этом смысле стали своеобразным самосбывающимся прогнозом. Правда, теперь мы снова противники вполне официальные и, вроде бы, можно опять договариваться «с чистой совестью». Но здесь возникли препятствия уже чисто военного характера. Главное из них состоит в том, что США и Россия досокращались уже до той стадии, когда любые дальнейшие сокращения не могут быть двусторонними. В них необходимо вовлекать все остальные ядерные державы, к чему те отнюдь не рвутся. Тем более что здесь еще возникает проблема «официальных» и «неофициальных» ядерных держав.

СТРАННАЯ ИЗБИРАТЕЛЬНОСТЬ

Пять «официальных» ядерных держав (Великобритания, Китай, Россия, США, Франция) демонстрируют полное единство в том, что хотят навечно сохранить свою монополию на эту «официальность». Что выглядит уже откровенно глупо, ведь ядерное оружие еще у четырех «неофициальных» ядерных держав является свершившимся фактом, игнорирование которого сродни психическому заболеванию. Совсем сюрреалистической ситуация становится из-за того, что трем «неофициальным» (Израилю, Индии и Пакистану) все простили и де-факто разрешили, а четвертую (КНДР) запрессовали санкциями (об этом речь шла в статье «Мир применил к Пхеньяну двойные стандарты», «НВО» от 18. 08. 2017).

В итоге получается, что всего лишь девять ядерных держав де-факто делятся на четыре условные категории: «главные официальные» (США и Россия), «простые официальные» (Великобритания, Франция, Китай), «прощенные неофициальные» (Израиль, Индия, Пакистан), «непрощенная неофициальная» (КНДР).

Столь своеобразная ситуация делает многосторонние переговоры и договоры практически невозможными. В связи с чем Москве стоит задуматься не о том, чтобы идти на новые переговоры с США, а о том, чтобы, наконец, окончательно отказаться и от действующих договоров, окончательно развязав себе руки и начав строить такие стратегические ядерные силы (СЯС), которые нам действительно необходимы.

Ныне действующий договор СНВ-3 уникален в том смысле, что это единственный за всю историю договор, выгодный не американцам, а нам. Даже при Брежневе все договоры оказывались в пользу США, а вот Медведев подписал договор, фактически, об одностороннем сокращении американских стратегических вооружений. Почему Вашингтон на это пошел, существуют две версии (впрочем, не исключающие одна другую): американцы хотели, чтобы Россия не поставляла С-300 Ирану; американцам настолько важно сохранить возможность инспекций на местах, что ради этого они пошли даже на односторонние сокращения. Впрочем, как показывает практика, сокращения эти чисто виртуальные и больше напоминают откровенное шулерство.

МНИМЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

Индия уже располагает баллистической ракетой Agni-V, способной поражать цели на дальности 5 тыс. км, но уже близка к завершению разработка ракеты, которая будет преодолевать расстояние более чем в 7 тыс. км. Фото Reuters

По состоянию на март 2017 года США имели 454 пусковые шахты для межконтинентальных баллистических ракет (МБР) «Минитмен-3», из которых в 405 стоят такие МБР, а 49 шахт - пустые. При этом имеется 278 складированных «Минитменов-3». Логично было бы считать, что у США в этом компоненте СЯС есть 405 развернутых и 278 неразвернутых носителей, но они считают, что таковых 405 и 49 (по числу шахт). Разумеется, ракету без установки в шахту не запустишь, но такая установка – дело нескольких часов.

Также и по БРПЛ. У США имеется 14 ПЛАРБ типа «Огайо» по 24 шахты для «Трайдентов-2» на каждой (всего 336) и 423 самих «Трайдентов-2», при этом почему-то декларированы как развернутые всего 220, как неразвернутые 80, еще 36 шахт вообще куда-то исчезли, а 203 складированные БРПЛ как бы и вообще не имеют значения.

По какой-то загадочной причине объявлены неядерными все 80 бомбардировщиков В-1В и 41 из 88 В-52Н, а 95 «недопиленных» с предыдущих договоров В-52G вообще как бы не существуют (хотя они находятся на базе-складе Дэвис-Монтан в боеспособном состоянии).

В связи со всем этим становится непонятно – зачем нам такой договор, который ничего реально не ограничивает, но привязывает нас к сложившейся структуре СЯС? Конечно, нет смысла разрывать договор досрочно (в сиюминутном плане он нам ничем не мешает), но тем более нет ни малейшего смысла в 2021 году, когда действие СНВ-3 завершится, продлевать его еще на пять лет.

Кроме того, 30 лет назад СССР подписал с США бессрочный договор, который теперь висит на России – Договор об РСМД. С которым тоже нужно заканчивать хотя бы потому, что кроме США имеются другие ядерные державы. В частности, члены НАТО Великобритания (225 ядерных БЧ) и Франция (примерно 350 БЧ). А еще есть наш «стратегический партнер» Китай.

ТАЙНЫ ВОСТОЧНОГО «ПАРТНЕРА»

Как учат стокгольмский СИПРИ и лондонский Международный институт стратегических исследований, у Китая имеется 240-270 ядерных БЧ, причем все они неразвернутые. Этот сюрреалистический бред повторяется из года в год и послушно перепечатывается всеми изданиями мира.

При этом в конце прошлого года в китайских источниках, «близких к официальным», прошло сообщение о том, что Китай на данный момент имеет примерно 200 МБР (DF-5, DF-31, DF-41), примерно 300 БРСД (DF-21, DF-26), 1150 тактических ракет (DF-11, DF-15, DF-16) и до 3 тыс. крылатых ракет семейства DH-10 (здесь, видимо, суммируются все крылатые ракеты – наземного, берегового, воздушного и морского базирования).

Предположить, что китайские МБР и БРСД стоят в шахтах и на мобильных ПУ без БЧ, можно лишь находясь в некоем особом психологическом состоянии (является ли такое состояние нормой в лондонском и стокгольмском институтах – вопрос, видимо, риторический). Все DF-31 и DF-41 и большинство DF-5 являются многозарядными (до 10 БЧ), поэтому только на МБР Китай заведомо имеет не менее 500 ядерных БЧ (возможно и до 1000). Интересно, что в прошлом году один китайский профессор, рассказывая о новейшей МБР DF-41, сказал, что она долетит до Москвы за 12 минут, до Лондона за 16 и до Нью-Йорка за 21 минуту. Да, вот такой ясный и конкретный набор целей. Москва на первом месте.

БРСД могут использоваться как в ядерном, так и в обычном снаряжении, но заведомо на каждую имеется хотя бы одна ядерная БЧ, что дает их еще, как минимум, 300. Еще, как минимум, 400 ядерных БЧ (в данном случае неважно, развернутых или нет) получим, если предположить, что таковые имеются хотя бы для 10% тактических и крылатых ракет. Кроме того, в ВВС НОАК имеется не менее 400 ядерных авиабомб для бомбардировщиков Н-6, JH-7 и штурмовиков Q-5. А в ВМС НОАК – до 100 БРПЛ JL-1 и JL-2, которые суммарно могут нести до 350 ядерных БЧ.

Таким образом, по самым скромным оценкам Китай имеет не менее 2 тыс. ядерных БЧ, А наиболее реалистичной считается оценка в 3,5 тыс. БЧ.

СОЗДАТЬ НОВЫЕ СЯС

В связи с этим нельзя не упомянуть еще одно совершенно удивительное утверждение, которое постоянно тиражируется не только журналистами, но также политиками и экспертами как в России, так и за рубежом: «не менее 90% мирового ядерного арсенала приходится на США и Россию». Даже если оценить китайские арсеналы по минимуму, на США и РФ суммарно придется не более 80% ядерных зарядов. Если же оценить Китай, а заодно Индию, Пакистан и Израиль более реалистично, то две «главные официальные» ядерные державы не будут дотягивать и до 70%. А поскольку суммировать противостоящие друг другу США и Россию довольно странно, то понятно, что о дальнейших двусторонних сокращениях не может быть и речи.

Более того, очевидно, что Китай, не связанный Договором об РСМД, находится в наиболее выгодном положении. Его МБР и БРПЛ сдерживают США и Россию, а БРСД, тактические и крылатые ракеты – Россию, Индию и Японию. США легче хотя бы в том смысле, что до него китайские БРСД и, тем более, тактические и крылатые ракеты не долетят. До нас долетит все китайское, а также все американское, английское и французское. И этому противостоит достаточно ограниченное число МБР и БРПЛ, а БРСД у нас нет. И ОТР «Искандер» слишком мало, к тому же из перечисленных стран долетят они лишь до приграничных районов Китая.

В связи с этим России необходимо выходить из РСМД, возможно, одновременно с отказом от продления СНВ-3, т.е. в начале 2021 года. После чего развязать себе руки для строительства совершенно новых СЯС. За оставшиеся 3,5 года к этому нужно целенаправленно готовиться.

При этом ни в коем случае не нужно до обморока бояться гонки вооружений, которую нам навяжут экономически гораздо более мощные НАТО и Китай. Потому что нет ни малейшей необходимости гнаться за численным паритетом с ними. Многократное уничтожение противника – это абсурд. Достаточно иметь 100%-ную гарантию его однократного уничтожения. Если при этом противник будет иметь способность уничтожить нас десять раз, это будут его проблемы (экономические и экологические), а не наши. Нам вполне достаточно получить возможность доставить 400-500 стратегических ядерных зарядов в США, 500-600 в Китай и до 100 в Европу. Применительно к Китаю и Европе МБР заведомо избыточны, здесь необходимы БРСД и крылатые ракеты различных типов базирования. Которые к тому же дешевле, чем МБР. Что же касается тактических ядерных зарядов, то, видимо, их нам нужно не более 1-2 тыс., причем исключительно против Китая (поскольку наземное вторжение со стороны НАТО абсолютно невозможно). При этом, разумеется, не может быть и речи ни о каком обсуждении ограничений и сокращений тактических зарядов. Где и сколько их иметь – исключительно наше дело.

Чтобы гарантия доставки стратегических зарядов по назначению была 100%-ной нужно, во-первых, избежать обезоруживающего удара, во-вторых, преодолеть любую ПРО. Исходя из нынешних реалий, важнее первое, поскольку даже перспективная американская ПРО является, в основном, мифом.

Наилучшим вариантом является производство малогабаритных МБР и БРСД (скорее всего – моноблочных), а также крылатых ракет, которые размещались бы в обычных контейнерах (железнодорожных и автомобильных) с постоянным перемещением по дорожной сети РФ вдали от границ, и, возможно, на речных судах (имеющих внешний вид обычных коммерческих судов), курсирующих во внутренних водных бассейнах. Именно скрытность и мобильность должны стать гарантией от обезоруживающего удара, а неопределенность места старта и удаленность от внешних границ – дополнительным средством преодоления ПРО.

Все наши «партнеры» в этом случае очень расстроятся. Что и замечательно. Поскольку вместе с расстройством может, наконец-то, прийти и столь необходимое им отрезвление. И понимание того, что с Москвой, все-таки, надо научиться разговаривать на равных.

Пуск ракеты «Томагавк» из УВП MK41 на эсминце DDG-104 «Стеретт» / Фото: dic.academic.ru

Установки Mk41 могут использоваться как для пуска зенитных управляемых ракет семейства , так и для стрельбы крылатыми ракетами . Российское военно-политическое руководство и многие военные эксперты в последнее время выражают большую озабоченность американской концепцией «быстрого глобального удара». Суть ее в том, что США стремятся получить возможность нанести неядерный удар по любой точке Земли с помощью гиперзвуковых летательных аппаратов в течение получаса. В частности, такой удар теоретически может быть нанесен по российским стратегическим ядерным силам (СЯС). То есть Соединенные Штаты разоружат Россию, не устраивая ядерной катастрофы, при этом ядерный арсенал самих США останется в неприкосновенности. Если же небольшое количество российских МБР и БРПЛ уцелеют, их легко уничтожит американская ПРО.

Успех должен быть полным

Автор данной статьи в 2008–2011 годы неоднократно писал об угрозе разоружающего неядерного удара со стороны США по нашим СЯС. При этом речь шла о том, что такой удар будет наноситься с помощью КРМБ «Томагавк» и КРВБ, а также с помощью бомбардировщиков , построенных по технологии «стелс».

Дело в том, что обезоруживающий удар не может быть частично успешным. Нельзя уничтожить, например, 20% российских СЯС, оценить результаты удара, а через несколько дней нанести новый удар, поскольку уцелевшие 80% СЯС немедленно (в течение максимум часа) после первого американского удара отправятся в США «своим ходом», после чего случится взаимное гарантированное уничтожение США и России, а заодно, видимо, всей человеческой цивилизации.

Поэтому обезоруживающий удар может быть только один, обеспечивающий уничтожение 100% российских СЯС, причем практически одновременно. А это возможно только при абсолютной внезапности удара, то есть в России должны узнать о самом факте удара в тот момент, когда первые американские ракеты уже начнут поражать российские межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), подводные стратегические ракетоносцы (РПК СН) и стратегические бомбардировщики.

Подобная внезапность может быть обеспечена только теми средствами воздушно-космического нападения (СВКН), которые предельно сложно обнаружить, а это именно КРМБ, КРВБ и В-2. Их общий недостаток – дозвуковая скорость полета, из-за чего, например, «Томагавк» на свою максимальную дальность летит два часа. А обнаружение даже одной крылатой ракеты или одного бомбардировщика немедленно уничтожает внезапность. Но в условиях резкого сокращения количества российских МБР и РПК СН и очень существенного ослабления группировки ПВО удар становился реальным, по крайней мере при тех тенденциях, которые складывались 10 лет назад.

Сейчас, однако, ситуация существенно изменилась. Количество МБР и БРПЛ у России в целом остается стабильным, как и, с другой стороны, количество КРМБ, КРВБ и В-2, которые могут реально применить ВМС и ВВС США. А вот группировка ПВО РФ очень значительно усилилась за счет принятия на вооружение новых РЛС нескольких типов для радиотехнических войск (РТВ), зенитных ракетных систем (ЗРС) для зенитных ракетных войск (ЗРВ), истребителей и / , модернизации перехватчиков в авиации, а также за счет укрепления системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) путем ввода в строй . В этих условиях для США обезоруживающий удар с помощью крылатых ракет и В-2 оказывается за гранью возможного. А «быстрый глобальный удар» ни в коем случае не может стать заменой этого варианта.

Тех самых гиперзвуковых ЛА, которые этот удар должны обеспечить, пока просто нет (по крайней мере – в массовом производстве и на вооружении). Но даже когда (и если) они появятся, их носителями будут традиционные МБР и БРПЛ, либо (для ракеты Х-51) бомбардировщики . То есть для нанесения «быстрого глобального удара» американцы должны будут для начала снять с МБР и БРПЛ ядерные БЧ и установить вместо них гиперзвуковые аппараты (это само по себе не может быть сделано быстро и незаметно). А затем нужно произвести массированный запуск этих МБР и БРПЛ по России. При том что вся наша СПРН (как новые «Воронежи», так и старые «Дарьялы», а также ИСЗ на геостационарной орбите) «заточена» на обнаружение этого массированного запуска. Поэтому его внезапность абсолютно исключена. В России это будет, разумеется, воспринято как нанесение ядерного удара, после чего поступит команда на применение всех российских СЯС по США.

В итоге получится уже не взаимное гарантированное уничтожение, а одностороннее самоубийство США. Ведь они-то в этом случае будут наносить неядерный удар, а Россия ответит ядерным. Даже если какую-то часть российских СЯС американцы успеют уничтожить, большинство МБР и БРПЛ гарантированно доберется до США, после чего эта страна столь же гарантированно прекратит свое существование. Очень сильно пострадают соседние Канада и Мексика. Всей остальной цивилизации, включая Россию, придется несладко, но она не погибнет. Тем более что «запасных» МБР и БРПЛ у США не останется, да хоть бы и остались, устанавливать их будет некому и некуда. Соответственно российский «испуг» перед «быстрым глобальным ударом», по-видимому, относится к области пропаганды.

Берут на испуг

То же можно сказать и про американскую ПРО. Ею нас запугивают уже почти полтора десятилетия, но ничего реального США так и не создали, до полноценной ПРО Америке даже дальше, чем до «быстрого глобального удара». Единственный реальный компонент ПРО – морская система «Иджис» с ЗУР «Стандарт» нескольких модификаций, но на поражение МБР и БРПЛ они не рассчитаны. В частности, система ПРО с корабельными УВП Мк41, которая уже установлена в Румынии и будет установлена в Польше, теоретически не может создать никаких проблем даже для самых западных ракетных дивизий российских РВСН, поскольку никому еще не удалось отменить законы физики.

Единственная российская претензия к американской ПРО в Европе, которую можно было бы признать рациональной, состоит в том, что в УВП Мк41 вместо «Стандартов» теоретически могут быть установлены «Томагавки», для которых в этом случае подлетное время до целей в России резко сократилось бы. Но и эта угроза сегодня на самом деле является фиктивной. В наземном варианте Мк41 имеется всего 24 ячейки. Это просто слишком мало. Кроме того, из еще не установленной Мк41 в Польше «Томагавки» должны будут стартовать «под носом» у группировки ПВО РФ в Калининградской области, включая одну из РЛС типа «Воронеж». Поэтому внезапность становится невозможной, а уничтожение обнаруженных «Томагавков» – не проблема. Из Румынии же до любых объектов российских СЯС слишком далеко, к тому же ракетам пришлось бы лететь мимо уже сегодня насыщенного различными средствами ПВО Крыма.

Американские официальные лица, как политики, так и военные, многократно заявляли, что как «быстрый глобальный удар», так и ПРО предназначены против террористических группировок, которые могут получить доступ к баллистическим ракетам и/или ОМП, либо против стран с большими, но архаичными в организационном и техническом плане армиями (типа Ирана или КНДР). Верить в эти заявления сложно в силу, очень мягко говоря, сомнительности подобных «угроз» и очевидной неадекватности подобного реагирования на них. Отчасти еще и поэтому в России появляется столько конспирологических версий о направленности всего этого против нас. Тем не менее, исходя из практических действий США, приходится признать, что Вашингтон действительно ориентировался на столь странный набор угроз (по крайней мере, так было до 2014 года). Россию в США, видимо, считали полностью парализованной в политической и экономической сферах, а ВС РФ – обреченными на деградацию до уровня тех самых Ирана и КНДР, если не ниже. Поэтому воевать с ней в Пентагоне на самом деле никто не готовился.

Наемники подвели Пентагон

Автор данной статьи категорически не согласен с широко распространенным мнением о том, что «американцы не умеют воевать». Американская армия всегда была одной из лучших в мире, она могла вести и выигрывать войны любой сложности и интенсивности. Но в последние два-три десятилетия переход на наемный принцип комплектования («Контрактная или призывная», «НВО», 27.10.17) и ориентация на войну с заведомо «заниженным» противником на самом деле заметно изуродовали ВС США. Они уверовали в концепции «высокотехнологичной бесконтактной войны», в которой противник позволит себя безропотно и безнаказанно избивать. И стали терять способность вести войну реальную.

Направленные непонятно против кого, при этом весьма дорогостоящие «быстрый глобальный удар» и ПРО на основе «Иджиса» – это еще далеко не худшие варианты. Например, в рамках создания этой самой ПРО на протяжении почти 10 лет ВВС США испытывали YAL-1 – лазер на самолете «Боинг-747», призванный сбивать баллистические ракеты на активном участке траектории. Данная концепция оказалась верхом абсурда как с технической, так и с тактической стороны. Поскольку в США больше умных людей, чем принято думать в России, они этот абсурд все-таки осознали. В 2014 году лазерный самолет был отправлен на металлолом, успев поглотить как минимум 5 млрд пентагоновских долларов.

В десять раз больше денег «съела» программа строительства бронеавтомобилей класса MRAP (mine resistant ambush protected) нескольких типов. Эти машины с усиленной противоминной защитой предназначались для войн в Ираке и Афганистане, их было произведено почти 30 тыс. Поскольку развертывание MRAPов на обоих ТВД началось в 2007 году, когда пик обеих войн был пройден, США потеряли довольно немного таких машин (официально признана потеря 77 единиц). При этом сейчас американцы стремительно избавляются от MRAPов, раздавая их всем подряд направо и налево, чаще всего – бесплатно. Стало ясно, что даже для очень ограниченной классической войны эти машины совершенно непригодны. В идущих сегодня войнах на Ближнем Востоке вооруженные силы Ирака, Саудовской Аравии, ОАЭ и курдские формирования уже потеряли более 300 MRAPов американского производства. Американских же БТР М-113 в тех же войнах теми же армиями потеряно вдвое меньше при практически том же их количестве в войсках. М-113 был создан на полвека (!) раньше MRAPов, причем даже сами американцы шедевром его отнюдь не считают. Но он создавался для классической войны, поэтому оказался гораздо устойчивее новомодных поделок.

Впрочем, основной боевой машиной сухопутных войск США является не какой-либо из МRАРов и не М-113, а «Страйкер». Этими же машинами оснащены одноименные бригады, которые американское командование до сих пор считает очень удачным компромиссом между мобильностью легких (воздушно-десантных и десантно-штурмовых) и боевой мощью тяжелых (танковых и механизированных) соединений. При этом, правда, «Страйкер» является обычным БТР (создан на базе швейцарской «Пираны»). Он, конечно, лучше МRАРов и М-113, однако эту машину можно прострелить в борт даже из крупнокалиберного пулемета. Никакой более тяжелой бронетехники бригады «Страйкер» не имеют. И если на поле боя такая бригада встретится, например, с танковой бригадой Корейской народной армии, оснащенной древними Т-62, северные корейцы американцев, говоря футбольным сленгом, «вынесут в одну калитку». Более того, бригада «Страйкер» не имеет вообще никакой собственной ПВО. В итоге неясно, на войну с каким противником она рассчитана? В Ираке и Афганистане было потеряно примерно 90 «Страйкеров», хотя противник не имел ни танков, ни артиллерии, ни авиации. В 2014 году именно на «Страйкерах» американцы устроили клоунаду в Восточной Европе, изображая готовность «отразить российскую агрессию». К сожалению, наша пропаганда и на это посмешище ответила ритуальной позорной истерикой в духе «войска НАТО приближаются к российским границам».

Просчеты в ПВО и ВМС

Впрочем, отсутствию ПВО в бригадах «Страйкер» удивляться не надо, это проблема американской армии в целом.

Можно ли представить себе, что российская наземная ПВО имеет на вооружении только ЗРС и С-400 и ? И нет ничего промежуточного – «Буков», «Торов», «Тунгусок», «Панцирей», нет даже «Осы» и . Подобное предположение настолько глупо, что даже не смешно. Между тем американская наземная ПВО устроена именно так. В ней есть и (в гораздо меньших количествах, чем у нас имеется С-300 и С-400), а также (либо в оригинальном переносном варианте, либо на шасси «Хаммера» под названием «Авенджер»). Больше ничего нет, и даже не планируется. Причем ТНААD может решать только задачи ПРО (сбивать оперативно-тактические ракеты и баллистические ракеты средней дальнности), с аэродинамическими целями она даже теоретически бороться не способна. И «Пэтриоты» остались почти исключительно в варианте РАС3, также ориентированном на ПРО. «Противосамолетные» варианты РАС1 и РАС2 в основном переделаны в РАС3 либо проданы за рубеж. В итоге для борьбы с самолетами и вертолетами, по сути, остаются только «Стингеры» с досягаемостью около 8 км по дальности и около 4 км по высоте. То есть американское командование не рассматривает возможность того, что войска могут попасть под удар вражеской авиации. Либо же считает, что с этой авиацией заведомо справятся американские истребители. Только ведь истребители в отличие от наземной ПВО зависят от метеоусловий, от наличия аэродромов и ГСМ на них. Более того, нельзя исключать, что вражеские истребители окажутся не хуже американских по качеству и их будет не меньше по количеству. Но, видимо, как раз этот вариант в Пентагоне давно уже исключили. Что не очень разумно, если не сказать сильнее.

Ориентация на войну неясно с кем затронула даже ВМС США, которые получили корабли класса LCS (littoral combat ship, корабль прибрежного действия). Как положено, был организован конкурс на лучший вариант подобного корабля, на который были выставлены построенный по традиционной схеме «Фридом» и футуристический тримаран «Индепенденс». На конкурсе этом победила дружба (то есть лоббисты от ВПК), на вооружение были приняты оба корабля (раньше считалось, что такое было возможно только в СССР). Впрочем, выбор на самом деле был очень сложен: как «Фридом», так и «Индепенденс» имеют очень слабое вооружение при очень высокой цене. Как и в вышеописанных случаях с «быстрым глобальным ударом» или «Страйкерами», совершенно неясно, для каких целей предназначены эти корабли и против кого они должны воевать. Более или менее они подходят на роль патрульных кораблей, но «нормальные» патрульные корабли, строящиеся в основном в Европе, стоят даже не в разы, а на порядки дешевле обоих вариантов LCS.

Необходимо изучать зарубежный опыт

В данной статье не надо искать злорадства или тем более шапкозакидательства. ВС США остаются мощнейшей военной машиной, при наличии понимания ситуации и политической воли они вполне могут «прийти в норму». Этим они кардинально отличаются от европейских армий, превратившихся в мыльные пузыри, причем этот процесс принял необратимый характер. Дело совершенно в другом.

Для нормального развития любой сферы необходимо максимально тщательное изучение зарубежного опыта, как положительного, так и отрицательного. Для военной сферы это важно вдвойне, ведь ВС страны существуют для противостояния внешним угрозам, в первую очередь – иностранным ВС. Соответственно развитие иностранных ВС дает важнейшую пищу для размышлений при организации военного строительства в РФ.

Как ни удивительно это прозвучит, сейчас ВС РФ близки к идеалу. Они перестали быть армией «советско-азиатского типа», давящей противника массой, не считаясь с потерями, но не превратились в мыльный пузырь европейского типа, являющийся армией лишь по названию. И чрезвычайно важно, уйдя от одной крайности, не дойти до другой (а Россия, к сожалению, очень любит крайности).

До последнего времени подобным идеалом были, безусловно, ВС Израиля. При чрезвычайно трепетном отношении к жизни каждого военнослужащего ЦАХАЛ была способна вести сколь угодно жестокую контактную наземную войну, в том числе с численно превосходящим противником. Но и израильтяне слишком увлеклись американскими «высокотехнологичными бесконтактными» концепциями, из-за чего израильская армия начала ощутимо портиться. Свидетельством чему стала формально выигранная, но фактически крайне неудачная война в Ливане против «Хезболлы» летом 2006 года.

В России очень многие искренне ненавидят Америку, тем более эта ненависть постоянно подогревается официальной пропагандой. Одновременно для большей части россиян, включая очень многих ненавистников и пропагандистов, та же Америка остается абсолютным идеалом, который надо копировать полностью и во всех аспектах, включая ошибки и откровенные глупости.

Вспоминается история, имевшая место в конце 40-х, когда в СССР под названием Ту-4 копировали американскую «Сверхкрепость» В-29, залетевшую на Дальний Восток в 1944 году после бомбардировки Японии. Туполев, которому Сталин приказал руководить копированием, сказал, что может сделать самолет лучше. На что Сталин ответил эпохальной фразой: «Не надо лучше. Сделайте такой же». В итоге были скопированы даже пепельница и гнездо под бутылку кока-колы в приборной панели (хотя советским летчикам в полете курить запрещалось, а о кока-коле в стране вообще понятия не имели), а также случайная дырка (видимо, от японской пули) в крыле.

К сожалению, существует опасность, что в руководстве наших ВС тоже могут уверовать в «высокотехнологичную бесконтактную войну» против некоего безропотного бессловесного противника, в то, что «война теперь совсем другая», что «больше никогда не будет танковых сражений» и т.д. и т.п. При том что бюджет наш сильно меньше американского, поэтому мы не можем позволить себе роскоши выкидывания миллиардов на бесполезные поделки типа бронемашин МRАР и кораблей LCS.

Необходимо четко и ясно понимать, что борьба с терроризмом – не только не единственная, но и очень далеко не главная задача ВС. Армия и флот должны в организационном, технологическом и психологическом плане готовиться в первую очередь к полномасштабным войнам с двумя сильнейшими потенциальными противниками – с ВС США и с обновленной НОАК («Новая Великая китайская стена», «НВО», 20.10.17). Чем выше будет наша готовность к этим войнам, тем ниже вероятность того, что нам придется их когда-либо вести.

Пока ведущие СМИ на всех континентах привычно судили-рядили о ходе гражданской войны в Ливии и сирийской междоусобице, терактах, протестных выступлениях, боях в других странах Большого Ближнего Востока, на юго-востоке Турции и северо-востоке Ирака произошли события, которым главные массмедиа Старого и Нового Света не уделили даже минимума внимания.

А уж на фоне взрыва в Осло и массового расстрела людей близ норвежской столицы, финансово-политических баталий в Вашингтоне о случившемся в мировом информационном пространстве вообще нет ни малейшего упоминания. Не проронила ни слова и политическая элита государств – лидеров международного сообщества.

Между тем недавно развернулись самые тяжелые за последние три года бои между подразделениями турецкой армии и формированиями Курдской рабочей партии (КРП), в которых погибли не менее 14 турецких военнослужащих и семи повстанцев из КРП. Одновременно группировка иранского Корпуса стражей исламской революции (КСИР) захватила на территории Ирака три лагеря боевиков Партии свободной жизни Курдистана («Пежак», ПСЖК). Она очень близка к КРП, и отдельные эксперты даже считают, что КРП и Партия свободной жизни Курдистана – это единая организация, отряды которой оперируют и в Турции, и в Иране.

КСИР применил против курдов тяжелую артиллерию и вертолеты. По данным его командования, корпус потерял всего четырех человек (один убитый и трое раненых), но курды заявляют, что число только погибших иранцев доходит до 150. Более того, «Пежаку» удалось устроить диверсию в Иране, в результате которой погиб генерал КСИРа Аббас Асеми.

Взгляд в прошлое

Обсуждать данную ситуацию сложно без исторического экскурса.

Как известно, курдский вопрос – один из наиболее болезненных в ближневосточной и даже всей мировой политике. Ведь курды – крупнейший на планете народ (их общая численность – 30–40 млн человек), не имеющий собственной государственности. Не менее 90 процентов компактно проживают в географической области, которая называется Курдистан и находится на стыке территорий Турции, Ирана, Ирака и Сирии. В этих странах насчитываются соответственно от 11 до 16, примерно 5, 4–6 и около 2 миллионов курдов.

До начала ХХ века почти весь Курдистан (за исключением его иранской части) входил в состав Оттоманской империи. Но ее крах вследствие поражения в Первой мировой войне ничего курдам не дал. Они развернули активную борьбу за независимость и в 1927–1930 годах даже создали Араратскую республику на востоке Турции, а в 1946-м – Мехабадскую – на западе Ирана. Однако оба гособразования были ликвидированы турецкими и иранскими войсками.

Новый всплеск курдского освободительного движения пришелся на 60–70-е годы. Так, в Иране после антишахской революции в 1979-м курды ненадолго взяли под контроль иранскую часть Курдистана, и лишь КСИР восстановил здесь власть Тегерана. В Ираке они на протяжении многих лет продолжали вооруженное сопротивление и в 1975 году обрели формальную автономию.

В ходе ирано-иракской войны (1980–1988) и Тегеран, и Багдад пытались использовать «вражеских» курдов в своих целях. Нельзя сказать, что они добились в этом значительных успехов, тем не менее чтобы подавить очередное курдское восстание, режиму Саддама Хусейна потребовалось прибегнуть к настоящему геноциду (вплоть до использования химического против мирного населения).

В Турции, где еще с 30-х годов запрещалось употребление курдского языка, таких понятий, как «Курдистан» и «курды» (именовались официальной пропагандой «одичавшими горными турками»), борцом за их независимость выступила РПК во главе с Абдуллой Оджаланом. Партии помогал Дамаск, ее руководство базировалось на сирийской территории. Однако в 1998 году Анкара под угрозой военного вторжения потребовала от Сирии изгнать лидеров повстанцев, а та, лишившись покровителя в лице Москвы, вынуждена была подчиниться. В 1999-м турецкий спецназ похитил Оджалана в Кении, и сейчас он отбывает пожизненное заключение на острове Имралы в Мраморном море.

Агрессия против Кувейта обернулась для Ирака в 1991 году сокрушительным поражением от коалиции, в которой главной силой являлись США. Однако американцы, рассматривавшие тогда Багдад как противовес Тегерану, не захотели добивать режим Саддама Хусейна. В итоге он сумел вскоре подавить восстания шиитов на юге и все тех же курдов на севере страны. Правда, Запад решил хоть как-нибудь облегчить участь инсургентов и запретил иракским ВВС совершать полеты над южными и северными районами собственного государства. Шиитам это не помогло, а вот курдам, имевшим достаточно сильные вооруженные отряды, удалось выстоять. В итоге Иракский Курдистан превратился в полунезависимый регион, где власть делили Демократическая партия Курдистана Масуда Барзани и Патриотический союз Курдистана Джаляля Талабани.

Естественно, курдские движения за независимость в Ираке, Иране и Турции, как правило, рассматривались и как борьба за единый Курдистан. Долгое время лидерами в ней считались турецкие курды – и по общей численности, и по силе вооруженных формирований. Однако после того как их иракские соплеменники фактически создали собственную республику, лишь формально подчиняющуюся Багдаду, именно она стала центром притяжения для всех курдов. Особенно после короткой победоносной кампании, проведенной весной 2003 года американцами и их ближайшими союзниками в Месопотамии.

Курды оказали войскам США самое активное содействие. Поскольку Анкара на сей раз отказалась помогать Вашингтону, 173-я воздушно-десантная бригада армии США начала наступление с севера на Багдад, опираясь на территорию Иракского Курдистана. Курдские отряды (пешмерга) вошли в столицу Ирака вместе с американскими войсками и участвовали в наведении порядка в охваченном хаосом городе.

Против общего врага?

В 2004–2007 годах, когда в Ираке шла война всех против всех, курдская «автономия» была оазисом спокойствия и лояльности. Ведь здесь уже давно существовали и достаточно успешно функционировали государственные и силовые структуры. Иракский Курдистан по сути окончательно освободился от какого-либо влияния со стороны Багдада. Например, обладая значительными запасами нефти, курды продают «черное золото» напрямую, не испрашивая разрешения в центре. И вместе с тем Джаляль Талабани в соответствии с новым принципом разделения властей в Ираке занял пост президента страны. Это снизило уровень сепаратизма в Иракском Курдистане, поскольку он и так добился независимости да еще получил значительные полномочия в плане управления всем Ираком.

Но тут новые проблемы к иракским курдам пришли из Турции. Отсюда к ним перекочевало большинство формирований РПК. Анкара, разумеется, не желала, чтобы боевики чувствовали себя как дома у юго-восточных турецких рубежей, совершая периодические вылазки через кордон, и в 2008 году двинула войска на сопредельную территорию. В этих условиях иракские курды не только не поддержали братьев по крови, но и принялись помогать туркам. Объяснялось это достаточно просто – Талабани и Барзани (президент Иракского Курдистана) не хотели под ударами с севера утратить все то, чего удалось достичь за несколько минувших лет. Кроме того, вполне вероятно, они просто решили избавиться от конкурентов в соперничестве за лидерство в «Большом Курдистане».

Наконец, не исключено, что на сложившуюся в регионе ситуацию повлиял Вашингтон. Она поставила американцев в крайне тяжелое положение, ибо им пришлось маневрировать между двумя союзниками – курдами и турками. А США не собирались ссориться ни с теми, ни с другими. Поэтому Белый дом и Госдеп постарались, чтобы иракские курды сохранили максимальную степень автономии, но не пытались развалить ни Турцию, ни Ирак.

Анкара под сильным давлением ЕС в последние годы смягчила политику в отношении курдов. С 1 января 2009 года начал вещание первый государственный курдский телеканал. А летом 2010-го министр иностранных дел Турции Ахмед Давудоглу в официальном интервью впервые использовал слово «Курдистан» для обозначения северной части Ирака. Поэтому недавние бои стали определенной неожиданностью.

У нынешнего внезапного обострения ситуации есть несколько совершенно разных объяснений. Сами курды заявляют, что КСИР пробивает через север Ирака коридор из Ирана в Сирию для помощи этой стране в случае ее войны с Турцией (о возможности подобного развития событий см. статью «Если Анкара разозлится…» в № 24 «ВПК»). Но данная причина выглядит весьма сомнительной. Коли в Тегеране и вздумают поддержать Дамаск, ничто не помешает иранским войскам атаковать Турцию со своей территории. Это даже удобнее, поскольку тогда турецкая группировка, развернутая против Сирии, получит удар в тыл.

На самом деле объяснение может быть прямо противоположным.

После прихода к власти в Турции в 2002 году умеренно исламистской Партии справедливости и развития Анкара заметно поменяла внешнеполитический курс. В частности, резко улучшились ее отношения с Тегераном. Очень даже допустим вариант, предполагающий, что Иран и Турция договорились о совместных действиях против РПК/ПСЖК, дабы максимально ослабить, если не совсем разгромить наиболее радикальную из курдских группировок. Это особенно актуально в свете предстоящего ухода США из Ирака. После чего де-факто независимый Иракский Курдистан станет центром притяжения всех курдов, у которых возникнет соблазн реализовать идею большого независимого Курдистана. Вдобавок совершенно очевидно, что силовые структуры Ирака не будут иметь достаточного потенциала для обуздания курдской «вольницы»: им бы не дать возобновиться суннитско-шиитскому противостоянию. Вот почему соседям надо решать курдский вопрос самим и чем быстрее, тем лучше.

Разведка боем

В свете этого весьма симптоматично поведение Вашингтона. Его главный враг (Иран) вторгся в страну, за которую США несут прямую ответственность (Ирак). Более того, атакованы лучшие друзья американцев – курды. Однако Соединенные Штаты не только не бросили в бой свою армию, но даже не выразили протеста. Это, пожалуй, самый интересный аспект происходящих событий.

Объяснить столь удивительную пассивность американцев можно было бы тем, что КРП/ПСЖК им не жалко, ведь эти организации в самих США объявлены террористическими. Однако сопротивление иранцам оказывала не только ПСЖК, но и курдские силы в целом. И руководство Иракского Курдистана официально заявляло о том, что его формирования сражаются с агрессором, стремящимся дестабилизировать весь регион.

Вполне вероятно, на американцев уже действует «эффект ухода». Хорошо известно: если великая держава принимает решение о выводе войск из развивающейся страны, то по чисто политическим соображениям оно оказывается необратимым. Более того, еще на этапе ухода военнослужащие практически полностью самоустраняются от того, что происходит в покидаемом регионе, и вступают в бой лишь в случае прямого нападения на них. Так было во Вьетнаме, когда его оставляли сперва французы, а затем американцы, в Алжире, которому предоставил независимость де Голль, в Афганистане, откуда вернулся в СССР советский ограниченный контингент. Нет особых сомнений, что аналогичный эффект теперь имеет место в Ираке (а скоро распространится и на Афганистан).

Плюс к тому очевидно, что США просто не готовы к войне с Ираном. Ведь в этом случае надо не только останавливать вывод войск из Ирака, но и возвращать их обратно. Это займет весьма значительное время (тогда как иранское вторжение в Ирак уже налицо), потребует гигантских расходов, что особенно нежелательно для Америки, остановившейся в шаге от дефолта.

Нельзя также забывать о том, что в случае войны между США и Ираном в заложниках оказываются войска западной коалиции в Афганистане, которые в принципе не смогут сражаться с регулярной армией из-за отсутствия танков, средств ПВО, совершенно недостаточного количества артиллерии и ударной авиации. Да еще и в условиях заметного ухудшения отношений с Пакистаном, который способен просто перекрыть американцам пути транзита. Поэтому в Вашингтоне явно надеялись, что иранское вторжение будет быстрым и локальным, а потому его можно «не замечать».

Скорее всего в этот раз так и произойдет. Но проблема ведь никуда не денется. Потенциалы вооруженных сил Ирака и Ирана несопоставимы. Тегерану как минимум симпатизирует часть иракских шиитов. Поэтому иранские войска смогут вторгнуться в Ирак совершенно свободно, причем не только в Курдистан. Следовательно, уместно предполагать, что действия КСИРа – заодно и своеобразная «разведка боем», проверка американской реакции.

Интересно, что практически то же самое мы наблюдаем в Афганистане. После заявления Обамы о выводе войск США талибы, не дожидаясь 2014 года, принялись за массовый отстрел представителей кабульского режима, не смущаясь присутствия американцев.

По-видимому, США всерьез уходят с Ближнего и Среднего Востока (дополнительным подтверждением этого является их фактическое самоустранение от ливийской операции НАТО, которая из-за этого грозит окончиться позорным провалом). Войны в Афганистане и Ираке обошлись им более чем в шесть тысяч погибших военнослужащих и стоили свыше триллиона долларов («благодаря» Афганистану обе эти цифры растут и сегодня). Продолжать эту эпопею для Вашингтона не имеет смысла. Американцы давно и систематически снижают объем вывоза нефти из зоны Персидского залива. Если в 2001 году на этот регион пришлось 23,26 процента импорта США углеводородов, то в 2010-м – 14,53 процента. Красноречивая тенденция. Для справки: за тот же период доля России в американском нефтяном импорте выросла с 0,76 до 5,2 процента. Гораздо больше «черного золота» получают отсюда ЕС, Китай, Япония, Индия.

Усиление Ирана абсолютно неизбежно. Вопрос американского удара по нему надо считать в обозримой перспективе закрытым, а для Тель-Авива – это неразрешимая проблема из-за большого расстояния, отделяющего еврейское государство от Исламской Республики. Несмотря на всю мощь Армии обороны Израиля, ей не хватит сил и средств для «дистанционного разгрома» иранцев (хотя бы из-за отсутствия стратегической авиации, крылатых ракет и нехватки самолетов-заправщиков).

Но и Иран не пойдет на самоубийственную атаку Израиля. Тегеран будет «прессовать» арабов и курдов, которые наверняка очень захотят возвращения американцев. Но Вашингтон, не исключено, откажет по целому ряду причин политического, экономического и военного характера. США в ближайшие годы могут начать уходить в изоляцию, в которой они пребывали до Перл-Харбора в декабре 1941-го с коротким перерывом, выпавшим на окончание Первой мировой войны.

Есть ли новый кандидат на роль «начальника» на Ближнем и Среднем Востоке вместо США. Да. Это – Китай. Пекин даже более желателен для местных режимов, чем Вашингтон, поскольку не пристает с разными глупостями типа демократии и прав человека. Кстати, в момент начала иранского вторжения в Ирак руководство последнего находилось с визитом в столице КНР...

Количество вооружений советского и собственного производства у бывших членов Варшавского договора было велико. Судьба этих ВВТ – весьма интересный вопрос.

Страны из Организации Варшавского договора (ОВД) были приняты в НАТО в два приема. Чехия, Венгрия, Польша – в 1999 году, Словакия, Болгария, Румыния – в 2004-м. ГДР растворилась в натовской ФРГ в 1990-м. Прием восточноевропейских стран в альянс преследовал две цели: максимально ограничить сферы влияния России, подчеркнуть утрату ею какой-либо значимости на континенте и обеспечить натовскую бюрократию широким полем деятельности на длительный срок. Состояние присоединяемых армий значения не имело, поскольку военная цель при расширении блока никогда не ставилась. Переоснащение «новонатовцев» с советской техники на западную было их собственной проблемой. Как правило, денег на это у неофитов не хватало, поэтому даже страны первой волны, находясь в альянсе уже 17 лет, перевооружились лишь частично, вторую волну этот процесс почти не затронул.

Оставим в стороне «диссидента» ОВД Румынию, чья армия почти полностью оснащена техникой собственного производства (хотя и сделанной под сильным советским влиянием) и традиционно варится в собственном соку. Поговорим об остальных странах ОВД, включая покойную ГДР (с ее техникой для сухопутных войск).

Бронированные «потеряшки»

Даже анализ официальных данных, предоставленных восточноевропейскими странами для ДОВСЕ и Регистра ООН по обычным вооружениям, показывает, что значительная часть техники, выведенной из состава их ВС, физически продолжает существовать и используется либо на запчасти, либо на экспорт. Во втором случае декларации отнюдь не всегда совпадают с реалиями. При этом между Польшей, Чехией, Словакией, Венгрией и Болгарией практикуется постоянный обмен, в том числе однотипной техникой. Часть идет на реэкспорт, часть «растворяется».

Разумеется, значительные объемы вооружения советского и восточноевропейского производства к настоящему времени утилизированы. В первую очередь это касается бронетранспортеров – всех БТР-40, БТР-50, БТР-152, почти всех БТР-60 и ОТ-64. Какая-то доля этих машин еще жива, но, видимо, крайне незначительная, установить ее величину практически невозможно, да и не нужно, поскольку сегодня их боевая ценность равна нулю. Это относится и к танкам Т-54, Т-55, хотя они скорее всего уцелели в более ощутимых количествах – до нескольких сотен. Последний случай экспорта Т-55 из стран бывшей ОВД имел место в 2005-м: 120 танков из Болгарии отправили в Эритрею. Кроме того, в распоряжении Софии может оставаться до 170 «неучтенных» Т-62.

Танки Т-72 новыми, конечно, не назовешь, но на сегодня это наиболее массовый и самый воюющий танк в мире. В ОВД 551 Т-72 имела ГДР, 759 – Польша, 815 – ЧССР, 138 – Венгрия (в начале 90-х докупила еще 100 в Белоруссии), 333 – Болгария (плюс 100 приобретенных в 90-е у России). На данный момент у Войска польского имеется 505 танков этого типа, еще 135 были переделаны в РТ-91. У ВС Чехии – 120, Словакии – 30, Венгрии – 76, Болгарии – 314. Не менее 11 машин в этих странах и в Германии стали музейными экспонатами.

В США и другие страны «старого НАТО», а также в Финляндию, Грузию, Нигерию, Ирак ушли 425 Т-72. Судьба 1180 танков (351 из ГДР, 60 из Польши, 450 из Чехии, 200 из Словакии, 5 из Венгрии, 117 из Болгарии) неясна. Какую-то часть «потерявшихся» машин, очевидно, разобрали (на запчасти, для изучения, на металлолом), продали в музеи и частные коллекции, расстреляли на полигонах в качестве мишеней. Однако на все это вряд ли приходится хотя бы половина недостающих танков. Более того, не все ясно и с 97 Т-42, проданными из запасов ГДР в Финляндию (хотя считается, что все они, кроме одного музейного, утилизированы).

БМП-1 в бывших странах ОВД имелось почти 5400 (в Польше и ЧССР их производили по советской лицензии), из которых сейчас в составе ВС числится около 1800. Продано около 1500, причем 375, приобретенных Швецией у Германии, были возвращены в… Чехию. В итоге количество машин этого типа с неясной судьбой превышает 2500 единиц. Разумеется, здесь также имеют место неучтенные утилизации, расстрелы на полигонах, продажа в музеи и частникам, но совершенно точно не менее тысячи машин ни под один из этих сценариев не попали.

С БМП-2 таких проблем нет. Сейчас они стоят на вооружении лишь в армиях Чехии (173) и Словакии (95). 87 немецких, польских и чешских машин проданы, две находятся в музеях, неясна судьба лишь 8 БМП-2 армии бывшей ГДР.

Только ГДР имела на вооружении 1266 БТР-70, проданы 520, остальные 746 канули в неизвестность. В 2015 году 19 БТР-70 пришли в Словакию из Белоруссии (видимо, для перепродажи). БТР-80 имеет сегодня лишь Венгрия – 406 обычных и 178 единиц модификации А, а также 14 инженерных машин на их базе. В Ирак и на Украину (еще до АТО) ушли 74, судьба еще 59 опять же неясна.

САУ 2С1 производились по лицензии в Польше и Болгарии, причем у последней большие расхождения по числу произведенных установок (от 256 до 686). Поляки выпустили 533 САУ, ГДР имела 374, ЧССР – 150, Венгрия – 153. Сейчас остается на вооружении и на хранении примерно 300 2С1 у Польши и, видимо, 200–250 у Болгарии, 5–6 САУ находятся в музеях. За пределы обсуждаемых стран проданы 252 (по другим данным – 301) установки. Соответственно судьба от 660 до 1140 2С1 неясна. Разумеется, и здесь есть варианты утилизации, полигонов и музеев, но вряд ли они охватывают столь значительное количество «потеряшек».

Из 95 САУ 2С3, состоявших на вооружении ННА ГДР, 9 были проданы в США, куда делись остальные 86, неизвестно. Болгария продала четыре 2С3. Из 16 венгерских САУ данного типа от 10 до 13 были через Чехию проданы на Украину, одна стала музейным экспонатом, судьба еще 2–5 не установлена.

Из 408 чехословацких колесных САУ «Дана», произведенных для собственной армии, 86 на вооружении ВС Чехии, 24 проданы в Грузию (как минимум одна из них стала российским трофеем в августе 2008 года), не менее трех – музейные экспонаты. Куда делись остальные 295 – вопрос. Еще 111 этих САУ приобрела у ЧССР Польша, все они до сих пор состоят на вооружении ее армии.

Крайне сложно определить судьбу буксируемых орудий. Большинство из них произведено еще до Второй мировой или во время оной. Однако уже к этому времени данный класс техники практически достиг предела развития, поэтому и американских орудий того же периода в мире, включая США, еще очень много. На вооружении восточноевропейских армий сейчас осталось незначительное количество буксируемой артиллерии – 19 гаубиц Д-30 у Словакии, 31 Д-20 у Венгрии и до 150 у Болгарии, у нее же, возможно, до 30 М-30. Испарилось до 1800 М-30, около 270 Д-30, до 100 А-19, до 280 МЛ-20, до 400 Д-20. Большая часть этих орудий скорее всего утилизирована, но до тысячи вполне могут еще физически существовать.

Из 72 РСЗО БМ-21 «Град», имевшихся в армии ГДР, четыре продали в США, судьба остальных неясна. Польша имела 232 таких РСЗО, из которых до 75 переделаны по варианту WR-40 «Лангуст», примерно 135 остаются на вооружении в оригинальном виде. Из 66 венгерских «Градов» большая часть, если не все, ушла в Чехию, а оттуда 18 из них – в Словакию, которая также получила 11 «Градов» из Белоруссии. Из Чехии пять БМ-21 ушли в США и до 36 – на Украину (также до АТО), из Словакии 20 – в Саудовскую Аравию. Из 225 болгарских «Градов» продано примерно 52, еще один или несколько стали экспонатами. Таким образом, на вооружении в Польше и Болгарии (с учетом «Лангустов») остается примерно 380 РСЗО, судьба 100 с лишним неизвестна.

В ЧССР для собственной армии произвели примерно 210 собственных «Градов» – РСЗО RM-70. Уже после развода страны в Словакии выпустили 26 модернизированных РСЗО RM-70 «Модулар», остающихся на вооружении. Как минимум 181 установку экспортировали, судьба примерно 30 неясна, как и 69 бывших немецких (в ГДР имелось 265 РСЗО данного типа, из которых продано 196). 30 польских RM-70 остаются на вооружении.

Из 41 ЗРК «Оса», имевшихся у ННА, проданы 14, судьба 27 покрыта мраком. У Польши, Чехии и Болгарии все эти ЗРК остаются на вооружении (64, 24, 24 соответственно). Все 40 комплексов «Стрела-10» из арсеналов ГДР пропали без вести, как и 36 аналогичных ЗРК чехословацкой армии. Остаются на вооружении у Чехии (16), Словакии (48), Болгарии (20).

ЗСУ-23-4 «Шилка» состояли на вооружении в ГДР (150), Польше (87) и Болгарии (40). Сейчас их остается примерно по 30 в Польше и Болгарии. Как минимум по одной немецкой и польской «Шилке» в музеях, 120 немецких были проданы. Судьба остальных ЗСУ (примерно 100) неясна.

Таким образом, на вооружении ВС Польши, Чехии, Словакии, Венгрии, Болгарии на сегодня остаются свыше тысячи Т-72, примерно две тысячи БМП, около 900 САУ, более 200 буксируемых орудий, около 450 РСЗО, примерно 200 ЗРК войсковой ПВО и около 60 ЗСУ советского и собственного (времен Варшавского договора) производства. Кроме того, неясна судьба порядка двух тысяч танков, 2600 БМП, 800 БТР, 1500 САУ, 2800 буксируемых орудий, более 200 РСЗО и 100 ЗРК, примерно 100 ЗСУ. Исчезло гораздо больше, чем осталось.

Закрома нестабильности

В Чехии вполне официально существует частная компания Excalibur Army, предлагающая покупателям танки Т-72 и Т-55, БМП-1, САУ 2С1 и «Дана», гаубицы Д-20, РСЗО RM-70, запчасти для них, инженерные и вспомогательные машины. У компании широкий выбор стрелкового оружия и боеприпасов, в том числе снарядов калибров 100, 120, 122, 125, 152 миллиметра. Именно из запасов «Экскалибура» в последние годы идут поставки Т-72, БМП-1, RM-70 в Ирак и Нигерию. Официальным поставщиком выступает Чехия, но количество техники на вооружении ее армии при этом не меняется. Очевидно, именно «Экскалибур» и является владельцем большей части всей описанной здесь неучтенки, техники там гораздо больше, чем у армии Чехии. Второй по размерам источник, по-видимому, Болгария.

Исчезнувшее оружие отлично подпитывает сегодняшние войны. Словакия за последние годы официально продала 20 БМ-21 в Саудовскую Аравию. Разумеется, на вооружение армии королевства они не поступили, а достались формированиям, воюющим против Асада. Сколько советской техники неофициально купили в Восточной Европе для своих сирийских, ливийских и йеменских клиентов аравийские монархии можно только догадываться. Совершенно точно следует сказать, что вся многочисленная оппозиционная Дамаску рать никоим образом не могла бы так долго воевать за счет трофейных боеприпасов, при таких интенсивных боях они бы давно закончились. То есть поставки «борцам с тиранией» боеприпасов из Восточной Европы через Турцию носили и носят массовый характер. Более того, на сегодня София практически официально признает, что поставки для исламских радикалов в Сирии на саудовские деньги стали едва ли не главной статьей экспортных доходов Болгарии.

Украина в 2008–2010 годах (при президентах Ющенко и Януковиче) получила из Венгрии 8 БТР-80 и 65–66 САУ 2С1. Из Чехии в 2008 году поступило 50 БМП-1, данные по 2009–2011 годам расходятся. Максимально за этот период ВСУ получили до 48 САУ 2С1, до 13 «Акаций» – САУ 2С3, до 44 гаубиц Д-30, до 36 РСЗО БМ-21. Возможно, вся эта техника шла для перепродажи и/или утилизации, тем не менее поставки имели место и пополнили арсеналы. С 2014 года поступлений тяжелой техники из Восточной Европы на Украину не зафиксировано, поскольку пока там хватает своей (ее больше и она лучше, чем у стран бывшего ОВД), однако такая возможность, безусловно, сохраняется. Поставки боеприпасов и стрелкового оружия вполне могли быть, отследить их практически невозможно.

Встроена в данные схемы и Белоруссия. По крайней мере часть «Градов», ушедших через Саудовскую Аравию сирийским бандитам, оттуда.

Разумеется, в настоящее время советская техника сильно устарела и против серьезного противника применять ее почти бесполезно. Но для локальных войн, что сегодня идут на Украине и Ближнем Востоке, она очень даже подходит. И, как видно, хватит ее еще надолго.

Армия США (Сухопутные войска страны) / Фото: news.qip.ru

США - одна из немногих стран, в ВС которых сухопутные войска не являются доминирующим видом ни по численности, ни по количеству вооружений и техники, ни по вкладу в боевые операции, ни по уровню влияния. Для американцев важнейшим видом ВС всегда был флот, затем – авиация.

Но даже несмотря на нынешнюю «усталость от войн» и сокращение бюджета Пентагона, сухопутные войска США сохраняют огромный потенциал.

«В случае необходимости воевать на суше будет входящая в состав ВМС морская пехота, уровень боевой подготовки личного состава которой в целом выше, чем в сухопутных войсках»

Их организация очень сложна из-за количества и пространственного размаха. Есть штабы полевых армий (ПА), которые, как правило, дублируют территориальные командования и должны заменить их в случае войны. На территории самих США существуют корпуса – армейские (АК) и воздушно-десантный (ВДК). Но основным типом соединений остаются дивизии, каждая из которых в настоящее время включает по две-три линейные бригады и бригаду армейской авиации. Первые делятся на тяжелые (бронетанковые), легкие (пехотные, воздушно-десантные) и «Страйкер» (их можно условно считать средними), оснащенные одноименными боевыми машинами.

Командование сухопутных войск (штаб – в Форт-Брэгге, Северная Каролина) имеет в составе одну ПА, два АК, один ВДК, два учебных центра, 32-е командование ПВО и командование резерва.

3-й АК (Форт-Худ, Техас) включает большую часть тяжелых соединений. 1-я бронетанковая дивизия (Форт-Блисс, Техас) имеет в составе 1-ю «Страйкер», 2 и 3-ю тяжелые (бронетанковые), 212-ю артиллерийскую и армейской авиации бригады. 1-я кавалерийская (бронетанковая) дивизия (Форт-Худ): 1, 2, 3-я бронетанковые, 41-я артиллерийская и армейской авиации бригады. 1-я пехотная дивизия (Форт-Райли, Канзас): 1, 2-я бронетанковые и армейской авиации бригады. 4-я пехотная дивизия (Форт-Карсон, Колорадо): 1-я «Страйкер», 2-я пехотная, 3-я бронетанковая и армейской авиации бригады. Кроме того, в составе 3-го АК имеется ряд структур корпусного подчинения. Это 3-й кавалерийский полк (эквивалентен бригаде «Страйкер»), 75-я артиллерийская, 36-я инженерная, 89-я военной полиции, 504-я разведывательная, 1, 4, 15, 43-я обеспечения бригады.

Стотысячный контингент сухопутных войск в составе коалиции, возглавляемой США / Фото: m.pikabu.ru

18-й ВДК (Форт-Брэгг) включает большую часть мобильных соединений. 3-я пехотная дивизия (Форт-Стюарт, Джорджия) имеет в своем составе 1-ю бронетанковую, 2-ю пехотную, 3-ю армейской авиации бригады. 10-я легкая пехотная (горная) дивизия (Форт-Драм, Нью-Йорк): 1, 2, 3-я пехотные и армейской авиации бригады. 82-я воздушно-десантная дивизия (Форт-Брэгг): 1, 2, 3-я и армейской авиации бригады. 101-я воздушно-штурмовая дивизия (Форт-Кэмпбелл, Кентукки): 1, 2, 3-я бригады, 101, 159-я бригады армейской авиации. Кроме того, в составе 18-го ВДК имеется ряд структур корпусного подчинения. Это 20-е командование РХБЗ, 16-я военной полиции, 18-я артиллерийская, 20-я инженерная, 525-я разведывательная бригады, 108-я ПВО (одновременно подчиняется вышеупомянутому 32-му командованию ПВО), 44-я медицинская, 7-я транспортная, 35-я связи, 3, 10, 82, 101-я обеспечения бригады.

1-й АК (Форт-Льюис – Маккорд, Вашингтон) – объединение резервно-учебного характера. 7-я пехотная дивизия (Форт-Льюис) не считается боевым соединением, ее штаб отвечает лишь за боевую подготовку и тыловое обеспечение приданных частей. Таковыми являются 1 и 2-я бригады «Страйкер» 2-й пехотной дивизии, 16-я армейской авиации, 17-я артиллерийская, 555-я инженерная и 201-я разведывательная бригады. Кроме того, в составе 1-го АК имеются 42-я военной полиции и 62-я медицинская бригады в составе 593-го командования обеспечения.

1-я ПА (Рок-Айленд, Иллинойс) включает две учебные дивизии. «Восток» (Форт-Нокс, Кентукки) имеет в составе 157, 158, 174, 188, 205-ю пехотные, 177-ю бронетанковую, 4-ю кавалерийскую, 72-ю артиллерийскую бригады. Дивизия «Запад» (Форт-Худ, Техас): 120, 181, 189 и 191-я пехотные, 402-я артиллерийская, 5-я бронетанковая бригады. Командование резерва сухопутных войск (Форт-Брэгг) отвечает в первую очередь за тыловое обеспечение сухопутных войск. В его составе – бригады: 10 медицинских, авиационная, 9 обеспечения, 2 инженерные, 4 военной полиции.

Кроме того, в составе командования сухопутных войск имеются два учебных центра – Форт-Ирвин и объединенной подготовки. В Форт-Ирвине дислоцирован 11-й бронекавалерийский полк (эквивалентен бронетанковой бригаде), выполняющий роль условного противника для других частей и соединений.

Командованиями высшего уровня на территории США являются также учебное (Форт-Юстис, Вирджиния) и МТО (Редстоун, Алабама), их назначение ясно из названий, боевых частей в составе нет.

Дислоцированные на территории США боевые части, не подчиняющиеся командованию сухопутных войск, входят в состав командований ССО, кибернетического и космического.

Командование ССО (Форт-Брэгг) имеет в составе 7 групп ССО (1, 3, 5, 7, 10, 19, 20-ю, две последние – в национальной гвардии), 1-й отряд ССО (группа «Дельта», антитеррористическое подразделение), 75-й полк рейнджеров, 160-й авиаполк ССО, 4 и 8-ю группы психологических операций, 95-ю работы с гражданским населением и 528-ю обеспечения бригады, учебный центр ССО.

Кибернетическое командование (Форт-Бельвуар, Вирджиния) включает 1-е командование информационных операций и 780-ю бригаду военной разведки.

Космическое командование (Редстоун, Алабама) имеет в составе 1-ю космическую (Петерсон, Колорадо) и 100-ю ПРО бригады (Шрайвер, Колорадо).

Сухопутные войска за пределами США и в двух анклавных штатах (Аляска и Гавайи) входят в состав двух территориальных командований и одной ПА.

Европейское командование и дублирующая его 7-я ПА (Висбаден, Германия) имеют в составе 2-й кавалерийский полк – эквивалентен бригаде «Страйкер» (Вилсек, Германия), 173-ю воздушно-десантную бригаду (Виченца, Италия), американскую бригаду НАТО (Зембах, Германия), 12-ю бригаду армейской авиации (Ансбах, Германия), 10-е командование ПВО (Кайзерслаутерн, Германия), 21-е командование обеспечения (Кайзерслаутерн, включает 18-ю инженерную бригаду, 16-ю бригаду обеспечения, 18-ю бригаду военной полиции, 405 и 409-ю бригады поддержки), 66-ю разведывательную и 2-ю связи бригады, а также 7-е объединенное многонациональное учебное командование (Графевор).

Тихоокеанское командование (Форт-Шэфтер, Гавайи) отвечает за оборону анклавных штатов. 25-я пехотная дивизия (Скофилд, Гавайи) имеет в составе 1-ю «Страйкер», 2 и 3-ю пехотные, 4-ю воздушно-десантную, армейской авиации и 25-ю обеспечения бригады. 1 и 4-я бригады дислоцированы на Аляске, 2, 3-я и авиационная – на Гавайях. Кроме того, Тихоокеанскому командованию подчиняются 94-я бригада ПРО (Форт-Шэфтер), 8-е командование обеспечения (Скофилд, в составе – 8-я бригада военной полиции, 10-я группа обеспечения, 130-я инженерная бригада), 311-е командование связи (1-я и 516-я бригады связи), 196-я пехотная и 500-я разведывательная бригады.

8-я ПА (Сеул) организационно не входит в состав Тихоокеанского командования, отвечает за оборону Республики Корея. 2-я пехотная дивизия имеет в своем составе 1 и 2-ю бригады «Страйкер» (Форт-Льюис, Вашингтон, как было сказано выше, административно подчинены 7-й пехотной дивизии 1-го АК), бригаду армейской авиации (Кэмп-Хэмфри, Корея), 210-ю артиллерийскую бригаду (Кэмп-Коси, Корея), 2-ю бригаду обеспечения (Кэмп-Кэролл, Корея). Частями армейского подчинения являются 19-е командование обеспечения, 35-я бригада ПВО, 501-я разведывательная, 1-я связи, 65-я медицинская бригады.

В составе сухопутных войск США еще 4 территориальных командования, каждое из которых дублировано штабом полевой армии. Это Северное командование, 5-я ПА (Сан-Антонио, Техас, отвечает за оборону Северной Америки), Южное командование, 6-я ПА (Сан-Антонио, Техас, отвечает за Латинскую Америку, кроме Мексики), Центральное командование, 3-я ПА (Шоу, Южная Каролина, отвечает за регион Ближнего и Среднего Востока и Центральной Азии), Африканское командование, 9-я ПА (Виченца, Италия). В мирное время все они являются чисто штабными структурами, не имеющими частей в постоянном подчинении.

Национальная гвардия отвечает за оборону территории США, ее части в мирное время подчиняются губернаторам штатов. В реальности, поскольку оборонять территорию страны не от кого, они регулярно задействуются в операциях за рубежом. В составе сухопутных войск национальной гвардии имеется 8 пехотных дивизий, части каждой из которых разбросаны по трем – пяти смежным штатам.

28-я пехотная дивизия (Пенсильвания, Огайо, Мэриленд): 2-я пехотная, 55-я тяжелая, 56-я «Страйкер», 28-я армейской авиации бригады.

29-я пехотная дивизия (Вирджиния, Мэриленд, Северная Каролина, Флорида): 30-я бронетанковая, 53 и 116-я пехотные, 29-я армейской авиации бригады.

34-я пехотная дивизия (Миннесота, Висконсин, Айова, Айдахо): 1-я бронетанковая, 2 и 32-я пехотные, 116-я кавалерийская, 34-я армейской авиации бригады.

35-я пехотная дивизия (Канзас, Миссури, Иллинойс, Джорджия, Арканзас): 33, 39, 48-я пехотные, 35-я армейской авиации бригады.

36-я пехотная дивизия (Техас, Оклахома, Луизиана, Миссисипи): 45, 56, 72, 256-я пехотные, 155-я бронетанковая, 36-я армейской авиации бригады.

38-я пехотная дивизия (Индиана, Мичиган, Огайо): 37 и 76-я пехотные, 38-я армейской авиации бригады, 278-й бронекавалерийский полк.

40-я пехотная дивизия (Калифорния, Орегон, Вашингтон, Гавайи): 29, 41, 79-я пехотные, 81-я бронетанковая, 40-я армейской авиации бригады.

42-я пехотная дивизия (Нью-Йорк, Нью-Джерси, Вермонт): 27, 50, 86-я пехотные, 42-я армейской авиации бригады.

Единственный танком, стоящий на вооружении сухопутных войск США, – М1 «Абрамс». В регулярных частях имеется 2397 машин наиболее современной модификации М1А2 (из них 1814 еще более совершенных М1А2SEP). Из 3326 танков предыдущей версии М1А1 большая часть переведена на хранение. Там же и наиболее старый вариант «Абрамса» (со 105-мм пушкой, монолитной броней и устаревшим оборудованием) – до 1281 М1 (возможно, меньше, поскольку часть старых танков разбирается на запчасти, часть переоборудуется в более современные варианты и в инженерные машины без вооружения).

В настоящее время основная боевая машина сухопутных войск США – «Страйкер», который выпускался в 10 модификациях. Общее количество этих машин достигает 4430. Именно ими оснащены бригады «Страйкер», они, как считает американское командование, сочетают боевую мощь (которой недостает легким соединениям) и мобильность (ее не хватает тяжелым соединениям).

Несмотря на наличие в войсках существенного количества разведывательных БЛА, значительное внимание по-прежнему уделяется наземной разведке. На вооружении состоят до 1719 машин М3 «Брэдли» и 361 модернизированная БРМ этого же типа M7A3 BFIST. Семейство «Страйкер» включает от 545 до 577 собственно БРМ M1127, 131 БМТВ M1128 (со 105-мм пушкой), до 188 машин поддержки M1131, 274 машины РХБЗ M1135. Кроме того, имеется 465 легких БРМ M1200, 1593 М1117 и 128 немецких Tpz-1 «Фукс».

БМП представлены только машинами М2 «Брэдли» в количестве до 4630 единиц. Всего в сухопутных войсках имеется максимум 6231 БМП М2 и БРМ М3 «Брэдли», из них 4559 в строю, остальные на хранении.

Самым многочисленным остается БТР M113A2/A3, которых 3727 единиц (еще примерно 10 тысяч на хранении, постепенно продаются за рубеж). Семейство «Страйкер» включает до 1972 собственно БТР M1126, 348 КШМ M1130, до 168 легких инженерных М1132, 304 медицинские машины М1133. В войсках есть противопартизанские бронеавтомобили, построенные по технологии MRAP (с усиленной противоминной защитой). Подавляющее большинство этих машин не имеет вооружения, поэтому они по сути являются транспортными средствами, а не ББМ. После вывода войск США из Афганистана в строю и на хранении останется 5651 бронеавтомобиль «Ошкош» и 2934 МаххРrо (из них 301 медицинская машина).

В американских войсках имеется 975 САУ М109А6. Еще до 728 старых САУ М109А2/3/5 находятся на хранении, откуда постепенно распродаются за рубеж или демонтируются. САУ М109 принята на вооружение еще в 60-е, но прошла шесть модернизаций, вариант М109А6 считается отвечающим современным требованиям. Насчитывается 821 буксируемое орудие M119A2, до 362 M198, 518 M777A1/2. М777 поступают на вооружение, М198 постепенно списываются. Имеется 990 минометов M252, 1076 M120/M121 и 441 самоходный M1129 «Страйкер».

На вооружении состоит 991 РСЗО M270/A1 MLRS и 375 облегченных вариантов той же системы M142 HIMARS (227 мм). Все РСЗО являются также ПУ для ОТР ATACMS.

Имеется 2032 самоходных ПТРК «Тоу» и несколько тысяч переносных ПТРК «Джавелин».

Основу армейской ПВО составляют ЗРК большой дальности «Пэтриот», которыми оснащены все бригады ПВО. Бригада включает 2–4 батальона, в каждом из которых 3–4 батареи по 6–8 ПУ (по 4 ЗУР на каждой). Всего 1106 ПУ ЗРК «Пэтриот».

Кроме него, единственным действующим средством наземной ПВО является ПЗРК «Стингер». На вооружении состоит несколько тысяч собственно ПЗРК, а также 703 ЗРК малой дальности «Авенджер» (4 ПЗРК «Стингер» на автомобиле «Хаммер»).

Все самолеты армейской авиации США выполняют вспомогательные функции. Это 37 самолетов разведки и наблюдения RC-12, 9 канадских самолетов РЭР Dash-7, а также транспортные: 140 С-12, 28 UC-35, 11 SA-227 (он же C-26E), 2 «Гольфстрим», 2 С-31, 3 С-37, 6 итальянских С-27J.

Основу ударной мощи армейской авиации составляют 769 вертолетов АН-64 «Апач» (681 D, 88 Е, производство продолжается). Кроме того, на хранении 16 старых боевых вертолетов АН-1S «Кобра».

К боевым можно также отнести многоцелевые и разведывательные вертолеты: до 525 ОН-58 (до 263 А, до 157 С, 105 D, еще 229 D, 10 А, 6 С на хранении), 39 МН-6М, а также 61 вертолет РЭБ ЕН-60А и вертолеты ССО: 62 MH-47G, 87 MH-60 (31 M, 35 L, 21 K).

На вооружении армейской авиации также состоят 123 спасательных вертолета НН-60 (32 L, 91 М), 157 учебных ТН-67 и транспортные: 412 СН-47 (111 D, 301 F), 1534 UH-60 (674 A, 599 L, 261 М, на хранении еще 19 L), 290 EC145 (европейская модель, выпускается по лицензии под названием UH-72A), до 20 UH-1.

Сухопутные войска США, по-видимому, являются единственными в мире, имеющими собственный флот. Он включает 6 десантных транспортов типа «Франк Бессон» и 118 десантных катеров различных типов.

Новая американская военная стратегия практически не подразумевает участия сухопутных войск в боевых действиях за исключением крайне маловероятного случая крупномасштабного конфликта. При необходимости воевать на суше будет морская пехота, входящая в состав ВМС (уровень боевой подготовки ее личного состава в целом выше, чем в сухопутных войсках). Обновление техники сухопутных войск идет достаточно низкими темпами, завершаются закупки ББМ «Страйкер», гаубиц М777, вертолетов «Апач» и UH-72А «Лакота», а также разведывательных БЛА и различного оборудования связи, РЭБ и т. п. Тем не менее боевая мощь сухопутных войск остается очень высокой, они гарантированно будут превосходить в обозримом будущем любую армию мира, кроме китайской и российской.